Правосудие первобытное и современное. Разрешение споров в анархистских и государственных обществах - Боб Блэк

Насколько я могу судить, движение РСЦ как таковое исчезло. Его «возможная кончина» – и причины этого – ожидались ещё в 1982 г.153 Нечто подобное происходит сейчас то тут, то там под названиями вроде «общественные центры посредничества». Но в 546-страничном «Справочнике по урегулированию споров», опубликованном в 2005 г., есть только одно предложение об урегулировании споров по месту жительства – в статье «Источники вдохновения».154 РСЦ сегодня уже история.

Мне попадались самодовольные отчёты о двух центрах посредничества, которые по состоянию на 2013 г. всё ещё работали.155 Один (единственный) в Филадельфии, находится в ведении монахинь-католичек и описывается как «районный судебный центр». Другой находится в районе Куинс, штат Нью-Йорк (он также единственный там). Несмотря на то, что в их названиях есть «сообщество», каждый из этих центров обслуживает территорию с населением более трёх миллионов человек. Оба получают большую часть своих дел от судебных или других правительственных инстанций. Центр в Куинсе ежегодно получает 1500 дел из судов и 500 случайных посетителей, что является самой высокой долей обращений, которая мне где-либо попадалась, но 75% из них – это по-прежнему недобровольные направления.

Несомненно, некоторые люди приходят, чтобы предотвратить судебное преследование или судебный процесс. Можно облегчить суды Куинса на 2000 дел, но это окажет очень незначительное влияние на объём судебных разбирательств, даже если бы мы не знали того, о чём нам не говорит автор: многие дела не дошли бы до суда, и многие дела, рассмотренные посредниками, вернулись бы в суд позже. В Филадельфии только 30% обращений были переданы на посредничество и, конечно, это всё не истории успеха. Но автор статьи о Филадельфийском центре прав в одном: «Урегулирование конфликтов – это развивающаяся отрасль».156

Теперь есть новая волшебная палочка – «восстановительное правосудие» (ВП). Чтобы не держать читателя в напряжении, сразу изложу вывод: то, чем являлось предварительное рассмотрение дел для судебной реформы в 1970-е, а районное правосудие и центры урегулирования споров были в 1980-е, тем же является восстановительное правосудие с 1990-х гг. Если новая шарлатанская панацея и появилась совсем недавно, я о ней ещё не слышал.

Я прихожу к выводу, что в краткосрочной перспективе посредничество, назначенное судом, ненамного лучше, а возможно, и не лучше, чем судебное разбирательство в делах с предшествующими отношениями. Ещё более очевидно, что в долгосрочной перспективе это совсем не лучше. Посредничество, вероятно, удерживает некоторые дела от передачи в суд, где ответчик мог бы добиться большего успеха в разбирательстве. В судах у вас есть некоторые права (хотя права потерпевших как таковые отсутствуют или минимальны и редко реализуются157). При посредничестве у вас нет ни прав, ни адвоката. Но вас крепко обнимают. И делает это посредник.

Самый обычный способ разрешения хронического конфликта в отношениях в городском обществе – это прекратить отношения, несмотря на издержки и трудности, которые могут возникнуть.158 Любопытно, что это также наиболее распространённое решение в сообществах охотников-собирателей. Охотники-собиратели в любом случае не остаются надолго на одном месте. Отдельные люди удаляются. Или группа распадается, и часть её уходит. Но это не всегда легко сделать в современном городском обществе, где люди обременены работой, арендой, иждивенцами, ипотекой и т. д.

Я обещал преподать два урока. Мой урок правовым реформаторам таков: процессы урегулирования споров, которые работают в первобытных обществах, обычно не работают в современных обществах: «может быть трудно или невозможно перемещать способ урегулирования конфликтов между различными социальными условиями».159 Форма – например, посредничество – выглядит примерно так же. Но социальное содержание и социальный контекст совершенно разные. Это в равной степени относится и к следующей реформе – восстановительному правосудию.

Между первобытным и современным обществами есть существенные различия. В первобытном индивиды объединены в группы. Конфликты между отдельными людьми почти всегда напрямую затрагивают группы, к которым они принадлежат.160 Обычно есть люди, у которых на кону стоят их собственные интересы, которые активно участвуют в решении проблемы. Спор действительно идёт между группами, как и посредничество. В РСЦ каждый спор рассматривался как конфликт между двумя лицами. Эти центры обычно отказывались привлекать третьи стороны. Вероятно, это не было оправданно.161 Но это означает лишь то, что посредничество РСЦ не было оправданным.

Ещё одно существенное различие между первобытными и современными обществами состоит в том, что все первобытные анархистские общества более эгалитарны, чем все современные государственные общества. Само существование государства создаёт огромное неравенство. Уголовное законодательство (свойственное именно для государства) рассматривает определённые споры как между государством и лицом, обвиняемым в преступлении. Независимо от того, сколько прав вы даёте подсудимому, у государства всегда больше власти. И вот уже много лет американские суды ограничивают права тех, кто подозревается или обвиняется в совершении преступления.162 Государство решает, следует ли уважать эти права, причём полиция, прокурор и судья – все они являются частью государства. Я упомянул, что прокурор имеет право вето на передачу дел на посредничество. Прокурор никогда не участвует в посредничестве.